Профессор медицины Илья Андреевич Бортников поспорил. Поспорил со своим соседом по даче Павлом Сергеевичем Хромовым, тоже профессором медицины. Они оба преподавали во Втором меде и жили в одном коттеджном посёлке «Доктор Хаус».
Бортников утверждал, что он, идеально зная симптомы любой болезни и будучи абсолютно здоровым, может легко доказать молодому врачу, что болен.
— Не докажете, — спокойно возражал Хромов. — Сейчас все молодые врачи знающие. Их не проведёшь.
— Про врачей не скажу — давно в поликлинике не был. А студенты у меня плохо учатся, на одних шпаргалках выезжают. Или прямо с мобильников списывают.
— Ну это вы зря. Думающий сейчас студент пошёл, увлечённый, — не сдавался Хромов.
— Тогда так. Вы моё здоровье, Пал Сергеевич, знаете. Не далее как вчера мы с вами два часа в большой теннис резались. Так вот, спорим, что завтра я к вам на стол положу мой больничный?
— Спорим, спорим… Только на что?
— На ваш классный биокамин, который от настоящего вообще не отличить.
— А если выиграю я? И вам никакого больничного получить не удастся? — с усмешкой поинтересовался профессор Хромов.
— Тогда забирайте мой новенький электросамокат!
— Согласен, только одно условие: больничный вы должны получить в районной поликлинике по месту жительства. А то с вашими связями вы сумеете у своих бывших учеников оформить даже свидетельство об инвалидности, не то что больничный.
— Замётано!
На следующий день Бортников встал пораньше и записался к дежурному терапевту. Затем он докрасна растёр ноздри, надел старый мешковатый костюм и, не побрившись, двинулся в районную поликлинику.
Ему было назначено на 10:40. Он сел на стул и стал ждать своей очереди.
— У меня на 11 к доктору Перепёлкину! — раздался откуда-то сверху громкий женский голос. Он принадлежал полной даме весьма средних лет. «Отложение солей и камни в почках, — безошибочно по одному внешнему виду определил профессор и подумал: Перепёлкин — смешная фамилия. Где-то я уже её слышал…»
Из раздумий профессора вывел зычный голос медсестры:
— Следующий, проходите.
Всегда стройный, подтянутый профессор сгорбился и, шаркая, прошёл в кабинет. Несколько раз чихнув, он с трудом устроился на стуле и только после этого взглянул на врача. Перед ним сидел… Перепёлкин, один из самых отстающих студентов, окончивший институт два-три года назад, и с интересом смотрел на профессора.
— Здравствуйте, Илья Андреевич, — сказал Перепёлкин таким ровным спокойным голосом, как будто к нему на приём каждый день приходят профессора медицины.
Бортников уже пришёл в себя от несколько неожиданной встречи, поздоровался и тоном, не терпящим возражений, сказал:
— Ну вот что, Перепёлкин, у меня острое респираторное заболевание. Выпишите мне больничный на три дня, и дело с концом.
— Не будем спешить с выводами, Илья Андреевич. На что жалуетесь?
— Насморк, кашель, голова болит, кости ломит, — практически как на лекции продиктовал Бортников.
— Да, симптомы выражены нечётко, — задумчиво произнёс Перепёлкин.
— Так у меня же ноздри красные. Это вам о чём-нибудь говорит?
— Говорит. Не исключён хронический алкоголизм.
— Да вы просто невежда! — взорвался Бортников. — И чему вас семь лет учили?
— Больной, не нервничайте. Чему меня учили, вам лучше знать. И не будем об этом. Не на экзамене. Сейчас больничный лист нужен, кажется, вам, а не мне. Поэтому задаю дополнительный вопрос:
вы температуру измеряли?
— Да нет, я думал, и так всё ясно.
— Вам, видите ли, ясно. А ещё студентам преподаёте! Берите градусник и измеряйте при мне. И не думайте натирать — у меня эти номера не проходят.
Профессор взял градусник, с ужасом ощущая всю нормальность своей температуры. Десять минут пролетели как одно мгновение.
— Не густо, — сказал Перепёлкин, внимательно рассматривая ртутный столбик, который застыл на отметке 36,5. — Придётся вам за больничным прийти в другой раз.
Бортников понял, что через мгновение спор с профессором Хромовым будет проигран. И из-за кого? Из-за Перепёлкина. Нужно было что-то делать. Тогда профессор почему-то жалобным голосом сказал:
— Доктор, а не могли бы вы меня ещё о чём-то спросить? Пожалуйста…
— Ладно, откройте рот и скажите «А», — с некоторым раздражением сказал Перепёлкин.
— А-а-а-а, — заунывно запел профессор.
— Достаточно, не в музыкальной школе, — оборвал его Перепёлкин. — Ничем обрадовать вас не могу. Горло здоровое, так что придёте в следующий раз. Сами виноваты, лучше готовиться надо.
Когда Бортников вернулся в посёлок, то увидел, что Хромов сидит в кресле на веранде и что-то очень внимательно читает. Бортников подошёл к забору и спросил:
— Пал Сергеевич, чем это вы так увлечены, что даже не спрашиваете, как закончился наш спор?
— Да вот читаю инструкцию, как пользоваться электросамокатом. Очень, знаете ли, познавательно…